Севастьянов Александр Никитич
...3.2. ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ.
ПЕРВАЯ РУССКАЯ КАТАСТРОФА И ЕВРЕИ
ДЛЯ КОГО как - а для меня Октябрьская революция предстает как величайшая историческая Катастрофа русского народа, рядом с которой пресловутый Холокост - незначительная деталь мировой истории. Я смотрю на революцию глазами Бунина и Булгакова, Набокова и Головкиной (Римской-Корсаковой), Солоухина и Солженицына и иначе - не могу. Тема это огромная, о ней нельзя с надлежащей подробностью рассуждать в рамках настоящей статьи. Выделю только два момента.
Первый - это уничтожение элиты русского народа, рощённой многими веками и поколениями. Русских дворян, священников, предпринимателей, интеллигентов.
До революции в России было примерно 200 тысяч дворянских семей. Сегодня в Российском Дворянском собрании (Союзе потомков российского дворянства) не набирается и двух тысяч. Девяносто девять процентов (!) русского дворянства было уничтожено, выброшено, растворено в массах.
Русское дворянство очень отличается от английского, испанского, немецкого. С 1714 года Петром Первым был запущен в действие занятный социальный механизм: Табель о рангах. Всякий, кто способностями, образованностью, храбростью, умом - словом, особой жизненной активностью достигал определённого чина гражданской или военной службы, получал «жалованное» дворянство, становился потомственным дворянином со всеми надлежащими правами. Напор «снизу» людей, стремившихся выслужить дворянство, был очень силён. Уже в первой четверти XIX века в руках именно жалованных дворян скопилось более 60% поместных земель. Со временем их становилось всё больше. Процесс «одворянивания» продолжался и после реформ 1860-х годов, открывая даже крестьянам путь в высшее сословие. Наибольшую роль в этом играли университеты и другие вузы, армия и флот.
Иногда приходится слышать и даже читать, что-де русское дворянство в большинстве своём не было русским. Это - добросовестное (или не слишком) заблуждение малосведущих людей, переносящих характеристику космополитического петербургского высшего света на весь класс в целом. Но эта характеристика совершенно не липнет к провинциальной, то есть основной, массе российского дворянства, как родового, так и жалованного. Достаточно, как это сделал в своё время я, просмотреть родословные книги Герольдмейстерской конторы или хотя бы списки кадетских корпусов, чтобы буквально утонуть в потоке простых, привычных русских фамилий, среди которых иностранные встречаются лишь как вкрапления, не более. Русским был главный народ Империи, русской в целом была и его элита. (Разумеется, на национальных окраинах была своя аристократия, но её влияние на образ жизни и культуру русской России было ничтожным.)
Беру на себя смелость утверждать, что за двести лет непрерывного действия Табели о рангах российское дворянство неустанно инкорпорировало всё самое лучшее, что было в русском народе. Именно дворянство с его вниманием к истории рода, родословию, было наиболее живым и сознательным носителем исторической памяти русского народа - то есть главной основы национальной идентичности. Биологическое и нравственное понятие русской элиты совершенно сливается с понятием элиты общественной. От дворянского отряда этой биосоциальной элиты, как уже сказано, в результате революции и большевистского правления, остался к нашему времени - один процент.
Вторым отрядом национальной элиты было священство. Не буду говорить о профессиональном значении этого сословия в духовно-нравственной жизни народа. Скажу лишь, что в течение всего XVIII и XIX вв., вплоть до упомянутых реформ Александра Второго, распахнувших для крестьян двери вузов, священство было основным сословием, поставлявшим разночинную интеллигенцию - учителей, врачей, переводчиков, инженеров, ученых и т.д. Именно количество и качество русского духовенства во многом определяло моральный климат России. Достаточно вспомнить, что Белинский и Достоевский - внуки, а Надеждин, Сперанский, Чернышевский, Добролюбов и многие, многие другие светочи мысли - дети священников.
Революция большевиков ликвидировала, в том числе физически уничтожила 500 тысяч священников, превратив немногочисленный оставшийся клир в париев общества.
Третий отряд национальной элиты - русские купцы и промышленники. Исследователь А. Боханов в своей книге о наиболее крупных предпринимателях («Деловая элита России. 1914 год». - М., 1994) приводит три тысячи фамилий этих магнатов - по крайней мере половина из них звучит на русский лад. Что же касается среднего и мелкого бизнеса, то он в массе своей был, безусловно, русским. Что осталось к концу 1920-х от русского предпринимательства - известно: оно было сведено под корень как в городе, так и в деревне (кулаки и даже середняки), причём по большей части именно сведено физически.
Наконец, в-четвертых, не забудем и русскую интеллигенцию - ведь именно её трудами во многом была создана та Россия, «которую мы потеряли» и ностальгия по которой не оставляла и до сих пор не оставляет лучшую часть нашего народа. По различным современным оценкам от 40 до 50% дореволюционной русской интеллигенции эмигрировало. А сколько было репрессировано, сколько умерло от нужды, голода и притеснений, сколько ушло во «внутреннюю эмиграцию», было дискриминировано в потомстве, выброшено из жизни? Детей «буржуазных интеллигентов», создавших русскую науку и культуру, - цвет русского генофонда - ограничивали в правах, не допускали в вузы; на них, порой на всю жизнь, приклеивался ярлык «лишенца», а то и «члена семьи врага народа». Если учесть, что интеллигенции перед Первой мировой войной и всего-то было 2,7% среди занятого населения, то ясно, что эту человеческую потерю восстановить не удалось. Увы, только те, кто застал ещё «недобитых», «вымирающих» представителей старой интеллигенции, могут вполне понимать неоценимость утраты. Советская интеллигенция - первого, максимум второго поколения - «сменив, не заменила» её.
Конечно, процесс селекции в нашем народе продолжался все эти годы и продолжается сейчас. (Если бы Табель о рангах всё ещё действовала бы, сословие дворянства всё ещё бы пополнялось.) Однако антропологи утверждают: для того, чтобы восстановить элиту какой-либо популяции, пострадавшую так, как пострадала русская национальная элита в 1917-1953 гг., должно пройти как минимум пять поколений. То есть, подождём до 2100 года. Да что там антропологи: взгляните, кто нами правит, полюбуйтесь на сегодняшнюю российскую «элиту», всмотритесь в кандидатов на президентскую должность: в основном - либо полукровки, либо такое вырождение!..
Второй момент, на котором я остановлю внимание читателей - это вульгарное ограбление всех материальных и художественных богатств, накопленных тысячелетней Россией, от которых остался жалкий мизер. Если бы русские создали комиссию по инвентаризации и оценке своих потерь, понесённых в результате Октября, подобную созданной евреями комиссии по оценке материальных потерь от Холокоста, то даже суперэгоистичный, вечно глухой к нашей боли западный мир содрогнулся бы от таких сведений...
Русского золота и художественных ценностей, накопленных веками, жалко до слёз. Но деньги, а с ними и ценности - дело наживное. Многое ещё не поздно и отсудить у мирового сообщества, если делать это с умом и настойчиво, как евреи.
А вот людей, потерянных Россией, - не вернуть. Как не вернуть и элитного генофонда. Сколько драгоценных и славных русских родов пресеклось или деградировало навсегда в нашем веке! Эта потеря непоправима. Боль от неё - неизлечима. Грех её виновников - неискупим.
Для чего я говорю обо всем этом? Для того, чтобы напомнить о том, что принесло нам, русским, вмешательство евреев в нашу историю и политику на первом роковом переломе.